Убить эльфа - Страница 40

Лисс прогнулся всем корпусом, создавая удобный низкий трап, почти без уклона.

По трапу стал спускаться всего один пассажир. Кира отчетливо ощущала: в корпусе Лисса остались еще двое. И они очень хотели бы помочь больному – неловко, через силу бредущему вниз. Но не решаются. Наверное, он убедил-таки своих лекарей прекратить ужасную тотальную опеку, лишающую остатков самостоятельности.

Человек двигался медленно, используя для опоры две трости. Его изрядно раскачивало. 'А как же на песке стоять будет?' – испугалась Кира и подошла ближе, вцепившись в мех Бафа. За своими мыслями она не сразу сообразила самое очевидное – это вообще не человек, а самый настоящий эльф. Трудно поверить, ведь у всех подданых королевы Сэльви удивительная, легкая и стремительная походка. Эльфы вообще почти не болеют… Но этот очень странный. У него волосы острижены под корень и видно: уши прооперированы под форму человечьих. Зачем?

Упрямый больной сполз на песок, чуть не упал, но Баф успел ловко сунуть ему под руку свою морду. Мальт втянул трап и качнулся вверх, жалобно ухнув. Он улетал, не покушав замечательного силоса…

– Ну безобразие! Ты им забастовку устрой, – посоветовала большому зверю Кира, задрав голову и подмигивая. – Сто километров на северо-запад, вон туда, и садись без всяких там разговоров. В оазисе Пухо как раз вчера отжали виноград. Понял?

Мальт чиркнул хвостом по песку, восторженно вздохнул и резко принял с места, взяв курс на лучший, возможно, обед в своей жизни. Кира помахала ему вслед и обернулась к эльфу. Он оказался худ, бледен и явно стоял на своих искалеченных ногах с огромным трудом. Еще он – девушка поняла сразу – понятия не имел, зачем сюда отправлен. Но с Сэльви не спорят, особенно когда у королевы гуляют гномы и горит пирог…

Синие по природе, но потускневшие из-за болезни, глубоко запавшие – почти серые, глаза смотрели на Киру со странной горечью. Этот непонятный больной хотел ей что-то сказать, но не решался. По крайней мере, так казалось ак-банто, накопившей уже изрядный опыт настройки на эмоции собеседника. А еще он безмерно устал от сочувствия всех сортов – молчаливого, терпеливого, многословно-убедительного и услужливого…

'Творец! – безмолвно вздохнула Кира, адресуя вопрос к почитаемому эльфами божеству. – Как же мне из него вить веревки? Ведь для этого нужны не жалость и даже не умение лечить! А то самое состояние, детское. Сэль была права. Я так привыкла к простой жизни Дэйгэ, что едва не забыла, как надо действовать в самых трудных случаях. Ну, держись, больной!'

– Ну-ка отвечай: ты полезный эльф или так, на праздник за пирогами? – решительно сморщила нос Кира.

– Что? – он все-таки растерялся.

– Я планирую здесь высадить лес. Никто в Дэйгэ не разбирается в саженцах хвойных. А я решила кедр завезти и это… как же там Бакши говорит? Ах, да – районировать его. Ну так что: за пирогами или совок в руки и копать ямы для саженцев? Понимаешь, местные грызлы не могут помочь в самом простом деле, они такие глупые! Жрут мой кедр, опознавая его, как сорняк. И хуже того: он им нравится, представляешь? Пахнет вкусно. Баф уже лапы оттоптал, прогоняя ползучих хулиганов от плантации. Вот я и спрашиваю: ты хоть что-то понимаешь в кедрах, совках или психологии грызлов?

– В кедрах и грызлах я разбираюсь, – заинтересовался эльф. – Вот с совками хуже. Я же, как бы это сказать, передвигаюсь только на четырех ногах.

– Я одолжу тебе Бафа, если это твоя последняя отговорка. Не терплю лентяев. И мой жбрых их не любит. Ну, за пирогами туда, по дорожке и направо, малым транспортным грызлом. По поводу совка – это сюда, в пустыню. Решай уже, я время из-за тебя теряю! И, возможно, впустую…

Эльф удивленно пожал плечами. Он явно ожидал чего угодно, но не того, что сейчас происходило. Еще раз задумчиво, с тем же странным выражением, глянул на Киру. Погладил морду жбрыха, кое-как цепляясь за трость одной рукой. И все-таки упал. Девушка сердито фыркнула. Щелкнула языком, уговаривая Бафа лечь и распластаться. Пару минут спустя эльф сидел на загривке идущего мягким шагом рыжего жбрыха и крутил головой, рассматривая пустыню. Заодно он слушал историю выращивания кедра, насчитывающую пока всего три года. И восемь сухих ростков, не справившихся с летним зноем вопреки магии и уговорам ак-банто.

– До них три часа ползти таким шагом, – пожаловалась Кира. – Ты путешествуешь, как султан! Неторопливо и чинно. Будто спешить вообще некуда. Вы, вечные, жуткие зазнайки.

– А ты ведешь себя, как капризный ребенок, – возмутился эльф, выходя из апатии. – Я, между прочим, вообще не понимаю, куда и зачем меня привезли. И почему меня встречает не желающая здороваться и представляться особа, дерущая к небу свой облезлый нос.

– Опять облез? Вот и спас бы мою красоту! Ты вообще маг или нет? Нормальные эльфы в косметических заклинаниях о-го-го как разбираются. И используют их, не добиваясь того, чтобы сто раз попросили. Из-за мелочи. Тоже мне…

– Уже сделано все возможное, – заверил больной.

– Да? – Кира заинтересованно ощупала нос. – Ничего вроде получилось, молодец. Может, от тебя и будет польза. Пожалуй, я даже согласна представиться. Ак-банто Кира аксы-Данга, именуемая также Сиятельной шахрисо…

– Издеваешься? – заинтересовался эльф.

– Ну и что, разве принят особый закон? Тебя нельзя расстраивать? Так вот, я еще Цветок безводных равнин и эта, как же там… не важно. Главный титул: наилучшая прищепка для хвоста Эгли.

– Вспомнил! – обрадовался эльф. – Мне же про тебя говорил Мрыж. Он предупреждал, что ты всех умеешь заставлять делать то, что пожелаешь. И называл мне нормальное короткое имя, без всякого дэйгинского сияния. Кира, да?